Анестезиолог-реаниматолог окружного кардиодиспансера Алексей Захаров рассказал о спасении малыша в ковидном госпитале
Алексей Владимирович, почему вы решили пойти работать в ковидный госпиталь?
Пандемия – это война и мы должны знать, как с ней бороться. Очень жалко пациентов реанимации, они действительно находятся в тяжелом состоянии – между жизнью и смертью. Я даже не представлял, с чем мне придется столкнуться. Ожидание и реальность сильно отличались.
Помните ваш первый рабочий день?
Конечно! Я словно на сражении побывал. Позади – месяц работы в ковидном госпитале. Иногда я просыпаюсь от кошмаров. Поймут те, кто бывал «в красной зоне». Только представьте, люди нуждаются в постоянной кислородной поддержке – он подается в сумасшедших объемах. Потребность в нем колоссальная! Порой кислород даже не успевает согреваться.
Расскажите несведущим, что значит: «подается в сумасшедших объемах»?
20—25 литров в минуту – это очень большой объем. Если в кардиореанимации, например, пациент получает от 3 до 5 литров кислорода, то мы уже считаем эту цифру значительной. Вот и сравните. COVID-19 – это очень коварный вирус. Он может серьезно дестабилизировать дыхательную систему. Человек не может самостоятельно дышать!
Школа детской кардиореанимации кардиоцентра пригодилась?
Очень сильно помогли знания и наставления, которыми поделился заведующий отделением Андрей Геннадьевич Лукашкин. Что такое детская кардиореанимация? Это не только лечение на высшем уровне, это и максимальный уход, и внимание к пациенту, и к деталям: от питания до положения тела, в конце концов, как человек укрыт – это тоже важно!
А правда, что сейчас стали чаще болеть дети?
К счастью, детей не так много в реанимации, но случаи тяжелого течения заболевания встречаются. Недавний случай мне особенно запомнился. В нашей помощи нуждался двухмесячный малыш с серьезным поражением легких, анемией, дистресс-синдромом — тяжелой дыхательной недостаточностью.
Расскажите подробно об этом случае
В один из дней, вечером, мне позвонили из ковидного госпиталя и попросили приехать, потому что нужна была консультация. В обычной жизни я работаю с такими «хрупкими» пациентами — не раздумывая приехал. Ребенок действительно был с тяжелой дыхательной недостаточностью, анемией, нарушением ритма. Мы с коллегами определились с тактикой, провели весь комплекс мероприятий и на утро он уже был огурцом! (смеется).
А что-то общее в тактике ведения пациентов с COVID-19 и пациентов с пороками сердца есть?
Если говорить конкретно об этом малыше, то сработала общеврачебная практика. Мы определили причину ухудшения состояния и назначили лечение. Как только ребенку стало легче, он успокоился, поел, уснул — значит, пошел на поправку!
С родителями связь поддерживали?
Родители – герои. Не могу говорить о всех подробностях, но, поверьте, это так и есть. Конечно, они переживали. Но мы постарались их успокоить. Объяснили, как будем действовать дальше, порекомендовали поспать, отдохнуть. Спустя недолгое время ребенка перевели на долечивание в другое отделение.
Что вы почувствовали?
Радость, удовлетворение от работы. Потому что груз ответственности очень большой.
Как вы перезагружаетесь?
Я очень люблю людей и это дает мне моральные силы. Помощь вдохновляет. А физически я заряжаюсь от спорта, рыбалки и других хобби.
Как семья отнеслась к тому, что вы пошли работать в «красную зону»?
Моя супруга – врач-рентгенолог. Как жена и коллега, безусловно, меня поддержала, сказав: «Молодец, держись. Делись новостями, я буду тебе помогать». Когда я ей говорю, что у пациента КТ4, она все прекрасно понимает. Это процент поражения легких при пневмонии, ассоциированной с COVID-19. КТ4 – поражение более 75% легких.
Как защититься, чтобы не слышать от врачей страшных диагнозов?
От COVID-19 мы можем уберечься, поставив прививку, соблюдая элементарные правила гигиены, сохраняя дистанцию и нося маску.
БУ «Окружной кардиологический диспансер «Центр диагностики и сердечно-сосудистой хирургии»
